МОСКВА И БАЛКАНЫ

От редакции

Обращение к теме Югославии в этом номере нашего бюллетеня вновь стало вынужденной необходимостью. 12 марта в Белграде, у резиденции правительства был смертельно ранен премьер-министр Сербии Зоран Джинджич, а в стране объявлено чрезвычайное положение.

Сегодня многие задаются вопросом: «Каким путем теперь пойдет Сербия? Что будет с новым сообществом Черногории и Сербии, во главе которого стоял премьер?» Одни боятся возвращения назад, другие с опаской глядят в будущее, которое пока что для большинства граждан бывшей Югославии ознаменовалось развалом некогда единого государства, разрушением экономики и жизни простых людей. Ниже мы публикуем Заявление Московского комитета поддержки Сербии и Черногории, посвященное последним событиям на Балканах, а также статьи бывшего посла Республики Югославия в Москве Борислава Милошевича и руководителя Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН Елены Гуськовой, в которых Вы встретите интересные размышления по поводу будущего Сербии и уроках и истории, которая, как известно, повторяется.

Убийство Джинджича: «Что?» важнее, чем «Кто?»
Заявление Московского комитета поддержки Сербии и Черногории

Константин Затулин, сопредседатель Московского комитета поддержки Сербии и Черногории

Известие об убийстве сербского премьера затмило на некоторое время беспокоящую все мировое сообщество тему войны в Ираке. Установившееся спокойствие на Балканах оказалось иллюзорным. Несмотря на неоднозначность самой фигуры премьера, сдавшего Слободана Милошевича Гаагскому трибуналу за обещание 1 млрд. долларов, многие российские СМИ, как по команде, расценили гибель Джинджича как «страшный удар по демократии». «Джинджич сыграл ключевую роль в возвращении Сербии в ряды цивилизованных государств Европы», - так комментирует события на Балканах «Коммерсантъ».

Мы отвергаем убийство и террор, но на наш взгляд, стоило бы воздержаться от создания образа Джинджича как чуть ли не святого, павшего жертвой борьбы за свободу. Даже искренне верящие в такой образ «Известия» отмечают: «В республике нет ни одного политика, который мог бы сравниться с убитым премьером по влиянию, умению вести хитроумные комбинации». Вряд ли премьеру могли простить заигрывания с теми, кто недавно бомбил Сербию. Однако при чем тут демократия?

За все время своего правления (а мало кто сомневается, что реальным руководителем как Сербии, так и всей Югославии с 2000 г. был именно Джинджич) он продемонстрировал полное пренебрежение ко всем нормам демократии, за которые вроде бы боролся. Ничуть не умаляя деловую хватку покойного премьер-министра, державшего под своим контролем процессы, происходящие в Сербии и Черногории, следует отметить, что Джинджич не был столь популярным среди населения Сербии, каким его хотят представить постскриптум. «Югославский Чубайс», как и российский, по определению не может быть популярным. Однако он умело использовал свой имидж борца с коммунизмом и авторитаризмом, которые и сегодня можно легко конвертировать в обещания долларов и евро.

Не хотели бы примерять на себя роль Кассандры, но продолжаем оставаться при мнении, что корни политической нестабильности в Сербии – в порочных, навязанных извне решениях судьбы бывшей Югославии. Возможно в гибели Джинджича замешаны какие-то криминальные структуры, но уж совершенно точно его смерть – трагический результат выбранного им пути.

№ 8 2003 г., "Литературная газета"

Россию бомбить не будут. Будут ломать!

Наталья Айрапетова

Почти четыре года прошло после югославской трагедии, когда под ударами США и НАТО (военными и политическими) целая страна исчезла с карты мира. Сделали ли после этих “убедительных доводов” администрации США, которые по обычаю поддержала Англия, должные “оргвыводы” лидеры европейских стран? Или противостояние Европы отработанному тезису одной супердержавы (“Югославия, Ирак, далее везде”) следует считать временным явлением? На эти и другие вопросы “ЛГ” отвечает доктор исторических наук, руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН Елена ГУСЬКОВА.

– Елена Юрьевна, как Вы думаете, стали уроки Югославии после ее уничтожения восприниматься в Европе и в мире как предупреждение о всемирной катастрофе? Или нынешние демонстрации против войны США с Ираком носят больше эмоциональный характер?

– Думаю, Европа и не подозревала, чем для нее и для Югославии обернется американская и натовская военная афера 1999 года. Не подозревала, когда дружно давала добро на ракетно-бомбовые удары по беззащитному населению, при этом не задумываясь о ничтожности повода (запрет на размещение войск НАТО в Косово) и незначительности реальных причин (желание сместить Слободана Милошевича любой ценой).

Имеет смысл напомнить, что агрессия длилась 78 дней. Экономический потенциал 19 самых развитых стран мира, участвовавших в этой акции, превышал югославский в 679 раз. Атакам подвергалась вся территория Югославии. В налетах принимали участие 1200 самолетов, в том числе 850 боевых, совершивших с территории Италии, ФРГ, Великобритании, Турции, Франции, Венгрии, а также с континентальной части США, по натовским данным, 35 тыс. авиавылетов. Действия авиации поддерживала военно-морская группировка в составе трех авианосцев, 6 ударных подводных лодок, двух крейсеров, 7 эсминцев, 13 фрегатов. В Средиземном море находились 4 крупных десантных корабля с 10 тысячами морских пехотинцев на борту. Авиация НАТО нанесла 2300 воздушных ударов по 995 объектам. По территории Югославии выпущено более 3000 крылатых ракет, сброшено около 25 тыс. (по некоторым данным, 79 тыс.) тонн взрывчатки.

В агрессии против СР Югославии НАТО использовало запрещенные военные средства и оружие, такие, как кассетные бомбы и необогащенный уран. Речь идет об особенно вредных и опасных для жизни и здоровья людей видах оружия, последствия которых гораздо хуже, бесчеловечнее и опаснее, чем у классических видов. На территорию СР Югославии было сброшено 152 контейнера с 35 450 кассетными бомбами. Стране причинен огромный материальный ущерб. Уничтожены целые жилые кварталы, в том числе школы, больницы. Под прицелом НАТО оказались хозяйственные и производственные объекты, транспортная инфраструктура.

Бомбовым ударам, кроме военных объектов, подверглись памятники культуры, средневековые монастыри и святыни, национальные парки и заповедники, которые находились под защитой ЮНЕСКО: они частично или полностью разрушены. Среди них – 18 православных и католических церквей и монастырей, в Джаковице тяжело поврежден исторический памятник “Табачки мост” из IV в. н. э., Петроварадинская крепость, Дурмиторский национальный парк и многие другие. Пострадало несколько десятков культурных памятников в Косово и Метохии: патриархия в Пече XIII в., мечеть Байракли в Пече XV в., церковь Левицкой Богоматери XIV в., Святоархангельский монастырь в Горне-Неродимле XIV в., мечеть Синан-Паша в Призрене XVII в., монастырь Грачаница XIV в. и другие.

– То есть Апокалипсис уже был, просто о нем беспечные европейцы быстро забыли… А сколько было криков о гуманитарной катастрофе!

В результате именно этой агрессии подлинная гуманитарная и экологическая катастрофа охватила всю Европу. НАТО осуществляло преднамеренное разрушение химически опасных объектов, в частности, аммиачного производств. В результате облака сильнодействующих ядовитых веществ распространялись на значительные территории. Количество диоксинов в воздухе, которые имеют свойство накапливаться в организме человека, уже в конце мая 1999 года достигало очень опасной концентрации. Тысячи жителей Югославии были вынуждены обращаться за медицинской помощью в результате отравления газом, вызванного бомбардировкой объектов химической и фармацевтической промышленности в Югославии. Уничтожение нефтеперерабатывающих производств и их возгорание приводило к выделению значительного количества углеводородов, среди которых наиболее опасным является бензоперен. Облака зараженного этим веществом воздуха достигали границ Румынии, Болгарии и частично Чехии. Под угрозой оказались Дунай и Сава, Черное, Адриатическое и Средиземное моря.

В результате агрессии погибли 2000 гражданских лиц, около 7 тыс. получили ранения, 30% из них – дети. Материальный ущерб Югославии составил более 200 млрд. долл.

– “Спецоперация” США и стран НАТО против Ирака, судя по всему, будет меньшей по масштабам (хотя в каких масштабах считать человеческие жертвы?), но неизмеримо более зловещей по своим необратимым последствиям. Неужели лидеры стран НАТО, все чаще претендующие на “миротворчество”, этого не понимают?

– Создается впечатление, что Европа все-таки осознала катастрофу, которую пережила Югославия. Хотя и не признается в этом. И здесь играют важную роль два фактора. С одной стороны, сопротивление единому центру власти, желание сделать стабильным свой европейский мир. С другой – попытка предотвратить связанную с новой войной катастрофу. Однако акция в Югославии дала США уверенность в том, что они могут безнаказанно объявлять регионам и странам войну. Безнаказанность себе они обеспечили.

– Бомбежке Югославии предшествовала психологическая и информационная война, где мифы и фальсификации подавались европейскому общественному мнению как объективная правда. То же самое повторяется и в информационной войне с Ираком, когда ежедневно появляются “неопровержимые доказательства” его вины без должных документальных доказательств. Кто-нибудь в Европе проанализировал эту преступную политику глобальной дезинформации?

– Информационная война в Югославии носила огромные масштабы. Ее колеса начали раскручиваться еще в начале 90-х годов, когда Словения и Хорватия готовились к отделению, а Косово – к борьбе за независимость. Именно тогда были заложены основы целого ряда штампов, которые позже очень помогли НАТО подготовить общественное мнение к необходимости расправы над Югославией.

Француз Жак Мерлино в своей книге “Нельзя говорить вслух обо всех югославских истинах” писал, что в мире появился новый бизнес – агентства по связям с общественностью, действующие в сфере политики и информации. Их клиентами становятся “профессионалы” разных стран, когда необходимо провести манипуляции с информацией. Автор называет агентство Hill&Knowlton, которое прославилось своей подачей информации во время войны в Заливе. Клиентами этой компании стали также Хорватия, Босния и Косово. Жак Мерлино опубликовал досье, которое ему предоставил директор компании Ruder Finns Global Public Affairs Джеймс Харф, рассказал Ж. Мерлино, как новосозданные государства Хорватия, БиГ и сецессионистское движение в Косово платили ему, чтобы для них была “модифицирована” картина гражданской войны в Югославии, то есть ИСКАЖЕНА истинная картина конфликта в полном объеме. Существует картотека, содержащая несколько сотен влиятельных имен, по адресам которых и направлялись эти дезинформации. “Мы можем, – откровенно говорил Харф, – за несколько минут разослать четкую информацию всем, кто, по нашим расчетам, отреагирует. Наше ремесло – посеять информацию, чтобы она как можно быстрее циркулировала, чтобы тезисы, благоприятные для нашего дела, были первыми получившими распространение. Скорость – существенный фактор. Если какая-то информация представляет ценность для нас, мы должны сразу же внедрить ее в общественное мнение, потому что мы хорошо знаем, что в расчет принимается первая информация. Опровержения не имеют никакой эффективности... Важно обращаться к нужным личностям...”. Только за три месяца было организовано 30 целевых бесед с издателями ведущих газет, направлено тринадцать эксклюзивных материалов, 37 факсов в ту же минуту, как произошло событие, 17 официальных писем и 8 официальных заявлений. Фирма обеспечила рабочие контакты боснийских властей в США с вице-президентом Гором, госсекретарем, семнадцатью влиятельными сенаторами.

Упомянутый Джеймс Харф особенно доволен тем, что ему удалось внедрить в общественное мнение ряд штампов, таких, как “концлагерь”, “геноцид”, “массовые изнасилования”, которые очень помогли “профессионально” выполнить свою работу.

Не только эта фирма, но и многие СМИ вольно или невольно создавали подобные стереотипы (по принципу “опровержения не имеют значения”), чтобы подготовить повод для наказания “агрессора”.

К сожалению, уроки югославского кризиса не стали достоянием политической элиты России и мира. Создается, правда, впечатление, что на этот раз бесперебойная машина “не сработала” столь же бесперебойно. Сегодня журналисты проверяют все сказанное против Ирака, да и и Совет Безопасности ООН не поверил с первого раза доказательствам США, настроившимся на быстрый успех с помощью своих аргументов. Некоторые страны даже позволили себе открыто противостоять военным приготовлениям, и в НАТО произошел раскол. Это сопротивление снижает темпы напора, но не меняют его направление. Изменив методы, США будут добиваться своей цели по-прежнему любой ценой.

– Как в Югославии воспринимают войну с Ираком?

– Официальный Белград не может открыто выражать своей позиции по Ираку. Большинство статей в официальных изданиях лишь констатирует последовательность событий. Простой же народ смотрит на события в ближневосточном регионе с большим сочувствием к тем, кто скоро подвергнется массированным военным атакам. Здесь не забыли, как совсем недавно бомбили невинных людей за то, что тогдашняя власть отказалась разместить войска НАТО в Косово. Следует, однако, обратить внимание на то, что сербов больше волнует позиция России. К этой теме все чаще обращаются журналисты. Сербам кажется, что стратегия Путина направлена на укрепление партнерства с Европой, на создание т.н. “новой Антанты”, объединенного фронта против США, на осуществление мечты Де Голля о Европе от Атлантики до Урала. Пессимисты им возражают, что Россия долго не сможет противостоять Америке, как это было в случае с Югославией в 1999 г. Однако все надеются, что Москва наконец проснулась и занялась поиском своего места среди сильных мира. Все ждут проявления воли России, если дойдет до голосования в Совете Безопасности по вопросу одобрения военных действий. Ждут с надеждой, что на этот раз Россия не останется в стане воздержавшихся, а сможет занять решительную позицию и поставить “вето” на подобную “одобряющую” резолюцию. Слишком высока цена вопроса.

– Изменилась ли за последнее время наша внешняя политика на Балканах?

– Современное состояние балканского направления не показывает ее улучшения. Хотя она могла бы быть для России полигоном практического осуществления тех принципов, о которых неоднократно заявлял МИД РФ. Судя по всему, Балканы так и не стали мало-мальски значимым, не говоря уж о приоритетности, направлением в нашей внешней политике.

Сегодня Балканы и Россия пожинают то, что посеял в свое время министр иностранных дел Козырев. Нам верили, нас любили. К сожалению, мы об этом говорим сегодня в прошедшем времени.

Сегодня Балканы в официальной внешней политике России как бы уже и не присутствуют, поскольку она вступила в период прагматизма и свела обороты наших отношений, например, с Сербией и Черногорией, к газу и нефти. Сегодня министр иностранных дел Игорь Иванов считает самым важным “укреплять взаимодействие в борьбе с общими вызовами, которыми являются терроризм, организованная преступность, наркобизнес”. Но почему бы эти принципы не упрочить как раз на косовском направлении, где расцветает терроризм и наркобизнес, не говоря уж об организованной преступности? Ведь расширяя (а не сужая) ореол распространения принципов справедливости, Россия лишь укрепляет фронт антитеррористической деятельности и свое международное положение.

– Но все-таки: после Югославии что-то в мире изменилось? Изобретут ли международные структуры все-таки реальный механизм для обуздания Всемирного Ковбоя?

– Этот механизм не надо заново изобретать. Можно воспользоваться тем, который есть. Главное, чтобы новая коалиция мира смогла устоять, укрепиться и расшириться. Хотя разбивать ее американцы будут с присущей им напористостью, используя экономические и политические рычаги давления, как это было на Балканах.

– О Югославии часто писали, что это “урок для России”. После Ирака примутся ли за нас?

– Несомненно. Бомбить нас, правда, не будут – а зачем? Нас просто будут ломать, как СССР.

13-14.03.2003 г., Правда

Народ решит - история покажет…

Борислав Милошевич

К созданию государственного сообщества Сербии и Черногории

4 февраля с.г. Союзная Скупщина (парламент) Югославии приняла Конституционную Хартию государственного сообщества Сербии и Черногории и Закон о ее применении. Ранее эти документы были приняты в скупщинах двух республик. Провозглашено новое государственное образование под названием Сербия и Черногория (СиЧ). 4 марта началось первое заседание новой однопалатной Скупщины СиЧ, созданной двумя государствами-членами на основе законов каждой из них. Упразднены все югославские органы. Проводится образование новых и процесс установления нового государственного сообщества должен закончиться в ближайшее время.

Таким образом, перестала существовать Союзная Республика Югославия и (на данный момент истории) государство Югославия вообще.

Напомним некоторые факты. Первое общее государство южных славян было создано после первой мировой войны. 1 декабря 1918 года в Белграде было провозглашено объединение уже существовавших государств Сербии и Черногории и южнославянских областей распавшейся Австро-венгерской монархии (Хорватии, Словении, Боснии и Герцеговины, Далмации и Воеводины) в единое Королевство сербов, хорватов и словенцев во главе с королем Сербии (страны- победительницы в войне, потерявшей в ней 40% населения). Объединение и создание общего государства отражало давние устремления и жизненные интересы югославских народов. В октябре 1929 года страна получила новое название - Королевство Югославия.

Новая, республиканская Югославия была фактически создана 29 ноября 1943 года, в разгар освободительной антифашистской борьбы под руководством Компартии Югославии. (В этой войне страна потеряла миллион семьсот тысяч жителей). Тогда были приняты важнейшие для будущего государства решения о создании высшего законодательного и представительного органа Югославии, об образовании временного правительства и строительстве Югославии на федеративной основе. 29 ноября 1945 г. Учредительная скупщина провозгласила республику и в январе 1946 приняла первую конституцию Федеративной Народной Республики Югославии. В апреле 1963 года страна была названа Социалистической Федеративной Республикой Югославией.

После разрушения СФРЮ, 27 апреля 1992 г. была принята новая конституция и сформирована (из федеративных республик Сербии и Черногории) Союзная Республика Югославия. С самого начала, вплоть до переворота в конце 2000 года, это государство было демонизировано <международным сообществом>, подвергнуто суровым экономическим и другим санкциям, в том числе, запрету югославского участия в международных спортивных соревнованиях, и в 1999 г. - прямой агрессии 19-и стран-членов НАТО.

80 лет существования государства южных славян утвердили имя Югославии в международной жизни. Как страна-член антигитлеровской коалиции, народ которой внес большой вклад в победу над фашизмом, она была одным из учредителей ООН. Принимала у себя многие всемирные и региональные конференции, в том числе две конференции «во верхах» Неприсоединившихся стран. Югославия играла активную роль в борьбе за мир, деколонизацию, национальное освобождение во всем мире, за право на выбор собственного пути развития. С именем социалистической Югославии связаны развитие теории и практики рабочего и общественного самоуправления как основных принципов экономической и политической системы страны, введение (первой среди социалистических стран) рыночных элементов в экономику, достижение высоких темпов экономического роста, относительно высокого жизненного уровня.

Надо отметить, что имя страны содержало напоминание о славянском происхождении большинства ее народа. Он чувствовал принадлежность к древнему племени, гордился этим и это его вдохновляло. Он имел право носить это достойное имя, хотя страна была многонациональной и в ней равноправно жили и неславянские народы и народности. Это имя мешало только сепаратистам, их иностранным хозяевам.

В марте прошлого года - в присутствии бывшего генсека НАТО Хавьера Соланы, ныне Верховного представителя ЕС по единой внешней политике и безопасности - президентом СРЮ и вице-премьером союзного правительства, премьер-министром Сербии, президентом и премьер-министром Черногории были подписаны т.н. <Исходные основы перестройки отношений Сербии и Черногории>.

 Хотя никто из этих лиц не имел мандата на это, они (пять человек), подписав эти <Исходные основы...>, приняли конституционное решение, которое было затем утверждено Конституционной Хартией. Именно они, прежде всего, несут ответственность за развал Югославии. Хотя Хартия является документом, создающим исторические последствия (одно государство отменено, а две республики становятся государствами-членами нового сообщества), она принята как обычный закон. <Демократические державы> и местные правители побоялись провести выборы в Учредительное собрание или хотя бы осуществить процедуру, предусмотренную для принятия конституции. Вместо этого, правящая элита просто отменила общее государство и его имя и за спиной народа образовала новое, навязанное, временное «сообщество», вообще не выражающее воли граждан. Только после этого некоторые белградские газеты провели опросы, и, видите ли, оказалось, что около 70% граждан жалеет об имени <Югославия>.

Принятие Конституционной Харти – было последним этапом многомесячного согласования документа политическими олигархиями Сербии и Черногории, по инициативе и, фактически, под диктат Европейского Союза при активной поддержке США. Такое решение было условием приема Сербии и Черногории в европейские структуры, для начала в Совет Европы. (Некоторые в Югославии называют это новое государственное образование в горькую шутку «Соланией»).

Конституционная Хартия, которую, de facto, состряпал ЕС, предусматривает практически полный суверенитет двух республик, связанных только маленькой и слабосильной администрацией. Это государственное образование должно продержаться три года, после чего Черногория приобретает право провести референдум о независимости. (Кстати, намеченный срок не имеет международных гарантий и Хартия допускает проведение референдума на основе закона каждого государства-члена. Это дает возможность принять важнейшие решения практически половиной или даже четвертью электората, что делает договор о СиЧ еще более ненадежным).

Все это является продолжением, вернее, заключительным этапом плана Запада по переделу Балкан, т.е. натоизации региона, проявившегося в начале 90-х годов. Создавая новое государственное образование, «демократические державы» опять навязали свою волю с целью отсрочить отделение Черногории. Там готовили референдум о независимости. Этому воспротивился Евросоюз. Но не для того, чтобы поддержать общее государство (как это ошибочно поняли некоторые политики в Белграде), а чтобы создать благоприятные условия для дальнейшего передела региона.

Отделение Черногории чревато новыми балканскими переделами, что, на данный момент, не устраивает Запад. Это вызвало бы новый виток нестабильности. А после 11 сентября 2001 года Запад опасается этого. У него другие приоритеты и Балканы не должны быть очень неспокойными. Независимость Черногории привела бы к независимости Косова, его отделению от Сербии. А поскольку албанцы проживают и в Южной Сербии, Черногории, Македонии, Греции - это привело бы к новым проблемам в этих странах. Албанцы - это сейчас наиболее активно стремящийся к объединению национальный элемент на Балканах. Рост албанского национализма и экстремизма уже вызвал опасность передела существующих границ. Его идеология не допускает многонационального, многоконфессионального, многокультурного государства на Балканах.

Разрушение СРЮ (как пишут западные газеты и заявляют американские эксперты) подтолкнуло бы сербов из Республики Сербской (занимающей 49% территории Боснии) объединяться с Сербией, а хорватов из Боснии - с Хорватией. Все это вело бы к конфликтам. С окончательным распадом Союза Сербии и Черногории, Босния потеряла бы одного из гарантов Дейтонских соглашений, что еще больше ослабило бы ее и так слабое положение как страны, в которой фактически правит губернатор от ЕС. Кстати, ревизии этих Соглашений и превращения Боснии в унитарное государство добиваются США.

Значительно ухудшилось бы стратегическое положение Сербии, которая утратила бы жизненно важный выход к Адриатическому морю. Что касается Македонии, то страна, наряду с внутренним ростом албанского сепаратизма, получила бы на своих западных и северных границах (в районах, где проживает большинство македонских албанцев), новое албанское государство - Косово.

Вместе с тем, проведение референдума в Черногории вовсе не гарантировало бы успех для сепаратистски настроенной власти (в этом сходились ЕС и западные СМИ). Это угрожало потрясениями, поскольку население Черногории глубоко расколото в этом важнейшем вопросе. Не исключена была возможность гражданской войны.

Отсрочив пока проведение референдума в Черногории, западные державы спасают своих любимцев в руководстве республики от вероятной неудачи. С другой стороны (что для Запада намного важнее), создавая временное сообщество СиЧ, он готовит <раму> для будущего шаткого государственного образования Сербии, Черногории, Косова, а скорее еще и Воеводины (житница Сербии). Значит, Сербия не только теряет Косово и Метохию, а может быть и дальше раздроблена.

Некоторые югославские политики, объясняя мотивы создания СиЧ, говорят, что предотвращение дальнейшего раздробления Балкан якобы <в интересах Европы>. Однако невооруженным глазом видно как раз другое: западные державы, в первую очередь США, создают в Косово второе (помимо Албании) албанское, мусульманское государство на Балканах, которое через три года (а, может, и раньше) будет готово для признания его независимости и, возможно, для формального присоединения к нынешнему временному договору между Сербией и Черногорией. Поэтому, Черногория должна подождать с приобретением своей независимости пока Косово «возмужает» и «подрастет» до уровня минимума политической легитимности, нужного Западу. То есть, пока западные державы не обеспечат (кнутом и пряником) согласие Белграда не только с фактической, а и с формально-правовой потерой Косова и Метохии. (Косово – de jure автономный край Сербии, но фигурирующий в резолюции 1244 Совета безопасности ООН как часть Югославии, без упоминания Сербии). Запад может просто сказать Белграду: откажитесь от Косова и Метохии, и все вместе пойдете в Евросоюз, а там это уже не будет иметь значения. Но вряд ли так просто и в такие сроки такие <территории> как Косово (где процветает наркоторговля и тп.) смогут войти в ЕС. Скорее найдутся другие способы легализации независимости Косова.

Во всяком случае, договор о статусе Косова уже готовится, а его государственность строится быстрыми темпами. Одновременно < демократические державы> (теперь <партнеры> и <друзья> югославских властей), не позволяют ни возвращение сербов на свои разрушенные очаги, ни возвращение в Косово легальных органов власти и представителей Сербии (например, воинский контингент), хотя все это и записано в резолюции 1244 СБ ООН. Все больше прерогатив гражданской миссии ООН в Косово и Метохии передается сепаратистскому «правительству» в Приштине. Намечатся, в недалеком будущем, сокращение международного военного контингента в крае с 50.000 до 5.000 военослужащих, т.е. де-факто передача военной власти т.н. Корпусу для защиты Косова («трансформированной» АОК).

Стратеги <нового мирового порядка> используют экспансию албанского национализма и албанско-исламский фактор как инструмент передела Балкан. Их интересы на данный момент совпадают с интересами идеологов <великой Албании>. Эта экспансия - часть проекта создания т.н. <исламского пояса> Европы, <дуги>, которая начинается с мусульманской части Боснии и выходит к Турции - стратегическому союзнику США, упираясь дальше в Кавказ. Образование такого <пояса> в интересах США, воспринимающих Европу как угрозу своей гегемонии.

Очевидно, что опасность дальнейшего раскола Балкан далеко не исчерпана. Создание сообщества СиЧ - это выгодная для западных держав форма дальнейшего дробления и исчезновения Югославии. <Пряник>, предлагаемый Брюсселем и Вашингтоном сообществу Сербии и Черногории в виде возможности присоединиться когда-нибудь (отнюдь не скоро) к Евросоюзу, должен облегчить Сербии горький вкус потери Косово.

Со времен разрушения СФРЮ в начале 90-х основной задачей архитекторов «нового мирового порядка» было сломить сопротивление сербов - главной преграды в регионе на пути осуществления стратегических планов США и некоторых европейских государств (в частности, Германии). Планы разрушения Сербии были еще в конце 80-х. Она была единственной опорой социализма в регионе, старалась идти своим путем, имела солидную экономическую базу и кадры, не проводила реформы, навязываемые МВФ, была главным препятствием натоизации Балкан и единственной силой в регионе, способной справиться с ростом и экспансией воинствующего албанского национализма. После ликвидации СФРЮ, она потенциально была ядром, вокруг которого могли бы объединиться и Республика Сербска и Македония. Поэтому западные державы так стремились ослабить сербское государство.

Вследствие многолетней агрессии Запада против Югославии, этническое пространство сербского народа сузилось на четверть, решение сербского национального вопроса усложнилось. Но без решения этого вопроса стабильность на Балканах трудно представить.

Одним из мощных рычагов окончательного передела Балкан и давления на сербский народ и Югославию служит натовский <трибунал> в Гааге. Этот инструмент мирового господства призван легализовать натовскую агрессию, уничтожить Слободана Милошевича как символ сопротивления НАТО. Он судит - теперь это всем понятно - всю страну, ее армию, сербский народ, оправдывая террористов и агрессоров.

Запад, все время говоря об интеграции, о стабильности, суля подарки и помощь (одновременно употребляя дубину), создает сегодня на Балканском полуострове сеть своих протекторатов, - государств с ущербным экономическим и политическим суверенитетом, переданным органам Евросоюза и НАТО. Эти государства не могут сотрудничать даже между собой без иностранного <посредничества> и <покровительства>. Во всем этом особую роль играют <мондиалисты> и их клиентура из числа местных политиков, которые рвутся в НАТО, разрушая Войско Югославии, спешат вступить в органы, <гарантирующие международную позицию страны> (позицию протектората, что ли?). Их приоритет - глобализация. Для них не имеет значения, будут ли Сербия и Черногория национальными государствами, будут ли они вместе или врозь, будет ли сама Сербия раздроблена или нет. У них одна забота - лишь бы стать частью Евросоюза.

Новое государственное образование Сербии и Черногории едва ли будет жизнеспособным. Государство Сербия и государство Черногория первичны. Они имеют реальную власть. А их краткосрочное "сообщество", в том виде, как это навязывает Европа, вторично. Это <сообщество> не имеет общего рынка, единой валюты (в Черногории это евро, в Сербии - национальный динар, что подтверждает отсутствие и общего рынка и государства). Оно не имеет единых налогов и пошлин, не имеет государственного бюджета, валютных резервов, министерства финансов, Центробанка, своего имущества (кроме административных зданий в Белграде и Подгорице и незначительного имущества за рубежом)...

Общая армия фактически отменена. Призывники будут служить на территории государств-членов, гражданами которых являются. Верховным главнокомандующим является Верховный совет обороны, составленный из президента СиЧ и президентов государств-членов, принимающий решения консенсусом. Стратегию обороны принимает Скупщина СиЧ. Но стратегия национальной безопасности (т.е. целостной безопасности, а не только обороны) в Хартии вообще не фигурирует! Министр обороны является гражданским лицом. Он проводит принятую политику и <руководит войском>(!).То, как по Конституционной Хартии должна быть устроены армия и оборона, несовместимо с государством как таковым, считает ряд югославских военных специалистов. Некоторые предупреждают об ожидаемых беспрецедентных <чистках> в военных структурах.

Что касается внешней политики, то единственной заявленной целью является вступление в европейские структуры, особенно в ЕС, и приспособление страны к европейским и международным стандартам. Хартия не говорит о том, кто определяет внешнюю политику СиЧ Министру доверено лишь проводить ее. То есть, очевидно, что Черногория и впредь будет автономно принимать внешнеполитические решения; теперь совсем самостоятельно. (Первые стычки уже возникли: представитель в ООН заявил, что речь идет просто о переименовании страны; немедленно последовал демарш главы черногорского МИД, что новое название - СиЧ - отражает не переименование, а перестройку отношений между Сербией и Черногорией). Не имеют места в Хартии ни неприсоединившиеся страны (с рядом которых СР Югославия, несмотря на 10-летную изоляцию, сохранила хорошие отношения), ни Россия (с которой отношения десятки лет были добрыми и развитыми), ни Китай, Индия..., все яйца в европейской корзине, словом, - высшим законом нового <сообщества> декларирован отказ от самостоятельной, независимой политики.

Помимо министерств обороны и иностранных дел, в состав Совета министров СиЧ входят еще и министерства международных экономических отношений, внутренних экономических отношений и защиты человеческих прав и прав меньшинств. Всего пять министерств. Только два из них связаны с экономикой и то лишь по названию. Первое отвечает за «координацию» переговоров и применения международных соглашений. Второе отвечает за гармонизацию экономических систем государств-членов, без полномочий на проведение экономической политики и возможности предлагать законы. Вообще, в процессе <гармонизации> и <согласования> экономических решений (допустим, по таможенной политике), если одно государство-член считает, что другое не выполняет обязательства, оно может обратиться в Евросоюз, который будет <помогать> процессу <стабилизации> и <ассоциации>, и <надзирать> за ним.

Советом министров руководит Президент СиЧ, избирающийся однопалатной скупщиной, явным голосованием. (Заметим, что в очень коротком тексте присяги президента нет упоминаний о суверенитете или независимости сообщества СиЧ, ни о том, что президент, допустим, будет беречь и защищать СиЧ, а лишь о том, что будет ответственно и совестно исполнять свои обязности «в соответствии с Конституционной Хартией»). Совет министров только утверждает и проводит политику Сербии и Черногории. Представительство СиЧ в международных организациях (ООН, и т.д.) обеспечивается на равной основе, путем ротации.

В Союзной Скупщине депутаты сербской оппозиции голосовали против обоих проектов (Хартии и сопровождающего ее Закона), а депутаты черногорской оппозиции против Закона. Первые убеждены, что государственное сообщество не имеет никакого будущего (оно сроком на три года), что создает возможность потери Косова и дальнейшего дробления территории. Вторые считают, что Закон о применении Хартии усиливает дезинтеграционные факторы, которые Хартия легализует. Против Закона голосовали и депутаты Демократической партии Сербии В. Коштуницы. Он остался у разбитого корыта. Он больше не президент, а лишь лидер небольшой партии.

Власти Сербии говорят о <победе разума>, об <успехе компромисса>, настаивая на том, что не надо <терять время> в спорах, могла ли Хартия быть лучше, является ли она изменой национальных интересов, открыла ли процесс дальнейшего дробления или европейского объединения? Кстати, видный юрист-конституционалист, профессор Р. Маркович признал, что этот документ - чужой акт и <его содержание таково, что не стоит усилий ни специалистов, ни науки; его просто нельзя поправить>. Против создания СиЧ выступила значительная часть интеллектуальной элиты страны, остро критиковавшей Хартию во всех аспектах. Правители требуют от всех <дать шанс> новому государственному образованию. Что же? Есть у них шанс, если уже пошли на это. Есть и поговорка: горбатого могила исправит.

Новое сообщество фактически еще не существует (не все его органы установлены), а уже появляются требования развода. ЕС требует <гармонизации> экономических отношений между Сербией и Черногорией как предварительное условие начала переговоров о стабилизации и ассоциации с Евросоюзом. Но помогать своим «посредничеством» ЕС не торопиться. Переговоры не начинаются. Это блокирует путь в ВТО. МВФ отсрочил на несколько месяцев выплату очередного транша, а Мировой банк отсрочил на неопределенное время донорскую конференцию. В Белграде по этому поводу слышны голоса видных лиц из правящей коалиции (союзный вице-премьер, а также управляющий Центробанком), что, если черногорское руководство хочет независимости Черногории, почему за это должна платить Сербия? Задавая этот вопрос, высокие чиновники угрожают сепаратными переговорами Сербии с ЕС и ВТО, и т.д.

В Косово и Метохии принятие Хартии вызвало сильный протест албанцев, поскольку в преамбуле документа фигурирует государство Сербия, <включающее автономные края Воеводину и Косово и Метохию, на данный момент под международной администрацией в соответствии с Резолюцией 1244 СБ ООН>. Несколько десятков депутатов косовского парламента выступили с требованием немедленного провозглашения независимости края.

На Западе создано несколько проектов окончательного статуса Косова. (Ключевую роль в определении будущего статуса нграют США). Никто из западных экспертов не считает, что Косово и Метохию надо вернуть под юрисдикцию Сербии. Все <эксперты> согласны с тем, что единственным реальным решением является именно его независимость, что значит аннулирование резолюции 1244 СБ ООН, которая гарантирует территориальную целостность Югославии. Есть <сценарий> провести решение о статусе КиМ через переговоры Белград - Приштина, т.е. добиться решения их договором. Это воспрепятствует возможной блокаде такого решения в Совете безопасности ООН (имеется в виду возможное <вето> России). Но, вопреки всему этому, Косово и Метохия - это сербская земля, составная часть Сербии. Какая бы ни была власть в Белграде, она не должна разрешить когда-либо в этом усомниться. Только на основе неотъемлемых национальных и государственных интересов Сербии должен быть определен статус Края.

По информации западной прессы, России отводится незначительная роль в будущих переговорах о статусе Косово. Она должна участвовать в решении этого вопроса лишь как постоянный член Совета безопасности ООН для придания этому решению большей легитимности. Заметим, что Россия, в последние годы, в урегулировании македонского кризиса и, теперь, отношений между Сербией и Черногорией, не участвует. Она - по мнению ряда российских экспертов - не играет практически никакой заметной роли в регионе, который веками был зоной ее стратегических интересов и в котором живут духовно очень близкие и традиционно дружественные народы.

Сегодня «демократические державы», с помощью местных правящих элит, продолжают делить постюгославское пространство, пересматривая границы. Как уже отмечалось, возможности дезинтеграции нынешнего сообщества Сербии и Черногории, а также и некоторых соседних государств, далеко не исчерпаны. Одно точно: это не является выражением воли народов Балканского полуострова. Наоборот: если бы решала воля народа Сербии и Черногории, связи этих государств бы укреплялись и развивались. Надо верить в то, что народ, именно на крутых поворотах истории, проявляет свои мудрость и силу.